Вернее, целых две. Дилогия, тЭксссказать... Зачем я её читать взялась - не знаю (
*php*, который это скачал - прочесть до конца ниасилил), но раз уж прочла... то ужо потопчусь. В качестве компенсации потраченного времени.
Итак,
Волков Алексей, "Штык и вера" и
"Клинки надежды" (дилогия Егерьский марш), любить и жаловать не прошу, нет...
Перед вами отвратительно написанная альтернативная история пост-апокалиптического типа. Бессмысленная и беспощадная, да-с, сочетающая непринуждённую чернуху с лубочной аляповатостью и примитивностью. Убивать - так пачками, пытать - так десятками, самоотрекаться - так до конца. Стиль оставляет желать много лучшего, в повествовании концы с концами не сходятся, куски не стыкуются. Такое ощущение, что автор вывалил на бумагу свои фантазии в стиле "вера, честь и царь-батюшка спасёт Россию, а большинство людей - говно и мерзавцы", а пригладить и озаботиться стыковкой сцен и логикой повествования - поленился. И впрямь, нафига? Пипл схавает. Ведь главное что? Главное - ИДЕЯ!!!
Вот пипл в моём лице и хавал, да. Периодически плюясь и похихикивая.
Суть романа проста, как грабли.
не очень много букавКогда случилась революция в России, первая, с отречением царя, мир сошёл с ума. Гы... Клич "за веру, царя и отечество" с отречением царя-батюшки потерял смысл, потом не стало веры и отечества. И в мир пришла магия. Все, кто имел желания, не выполнимые, смогли их выполнить. А поскольку желания в большинстве своём у людей низменные (это не моя, это аффторская концепция), то стали многие люди злобными колдунами, способными так или иначе подчинять людей, или злобными оборотнями, или злобными вампирами. А те, кто волшебной силы не отхватил - в большинстве стали просто злобными моральными уродами, готовыми убивать без смысла и жалости, насиловать, грабить, и прочее в том же духе. Потому что именно так большинство (по аффтору) понимают свободу. Остальные - стали покорным стадом, которое грабят, убивают и по-всякому пользуют. Быдлом, короче.
И только горстка людей, те, над кем довлело понятие долга и чести (ну, вы поняли, офицеры и немногие солдаты), сохранили честь, мораль и достоинство Они сбились в отряд, являющийся островком порядка в кровавом безумии развернувшегося хаоса свободы Их командир мечтает возродить Порядок и Россию, но сделать это в заданных условиях (когда все против всех и за свободу от всего) - не представляется возможным. Поэтому он для начала борется с бандой, возглавляемой страшным колдунским матросом, могущим подчинять людей, пытать и убивать взглядом и мечтающим о жизни вольной: пришёл награбил, потешился, убивая и пытая - и вперёд, в другое место.
Аллюзии и намёки тоже не блещут витиеватостью и завуалированностью. Интеллегенты-либералы стали в книшшке поголовно баюнами: в смасле, могли заставить толпу верить любым своим словам. Социалисты-коммунисты стали вампирами простые аполитичные крестьяне из особо злобных стали оборотнями ...
Самое смешное, что автор, видимо, сам осознал, что из его мысленного эксперимента выхода нет: мир, нарисованый им, стабилизироваться не может и будет погружаться всё глубже в кровавый хаос, пока не самоуничтожится. И не спасут его ни офицеры, чьей защитой от колдовства является чувство долга. ни священники, которые могут справится с колдовством благодаря Вере. Потому как, согласно авторкой концепции бытия, и тех и, особенно, других - крайне мало. Так что концовку дилогии он откровенно слил подарив своим героям пиррову победу: банда разбита, матрос-колдун убежал, но радости от этого никакой, потому что всё вокруг г-но, и неблагодарный народ, охмуряемый политиками-баюнами, вместо благодарности готовит своим спасителям нож в спину. Категория.
И, напоследок, несколько перлов:перловка с комментариями. Коментарии курсивом.Аргамаков несколько воспрянул духом. Выходит, не все еще потеряно, раз случившееся явно не по нутру истинной, кондовой Руси.
- Еще осталось сказать "посконной"
...словно дьявол дернул за потаенные ниточки и сразу скрылся, предоставляя людям самим щедро сеять урожай зла.
-угу, и пожинать посевной материал
старший же, наоборот, дернулся и внезапно всем телом сбил с ног ближайшего солдата.
силён, бродяга
Кладбище тоже излучает над собой некие флюиды, однако там они ослаблены постепенностью и временем.
*уважительно* Ёптыть!
Атмосфера насквозь была пропитана сгущенным злом пополам с людскими страданиями,
*это шедевр, да*
- а так же консервированным ужасом, сублимированным кошмаром и порошковой жутью.
Курковский несколько раз догонял повозки с убегающими бандитами. Не обращая внимания на торопливые неприцельные выстрелы, кого-то рубил на ходу и мчался дальше.
- вперёд... Потом возвращался, опять догонял, рубил, мчался дальше - и так несколько раз
Дома по сторонам улицы стояли вполне невредимые, грязь же с исчезновением дворников стала повсеместным явлением, неизбежным, как исчезновение большинства элементарных человеческих обязанностей.
чУдная фраза... неизбежное, как исчезновение... А какие обязанности у нас являются элементарными?
Одетый по случаю праздника во фрак, несколько неловко сидевший на его подтянутой спортивной фигуре, хозяин имения приблизился
-видимо, фраки сидят ловко и ладно только на расплывшихся, неспортивных фигурах... Ещё, полагаю, желательно солидно круглящееся брюшко.
Они сидели на задворках маленького двора
вот ведь!!! Считай совсем в щель забились, болезные
Жест был красноречив, а сабля - остра. Гришка порою любил демонстрировать баклановский удар, причем под горячую руку редко делал различие между своими и чужими.
какой-какой?? Это от слова баклан? типо подставился- сам баклан?
С ним у Радена с первой встречи возникла прочная духовная связь, как с человеком одних убеждений, веры, судьбы.
щаз расплАчусь от умиления. Слэшеров на него нет...
Некоторые грозили кулаками, правда, при этом прячась за спины своих более робких приятелей.
а более робкие, грудью вперёд, заслоняя смелых, наступали
Его пулеметы поливали свинцом залегшие цепи, и в последних немедленно наметился отход.
Со второй платформы заговорили пулеметы. Их голос был безжалостно-злым.
У него там в книгах пулемёты ужасно разговорчивые. Любит автор этот словесный оборот
Матрос шел и с наслаждением впитывал в себя витающие над полем предсмертные страдания. Боль и ужас тех, кто вступил сюда живым, а теперь валялся в самых разнообразных позах, вливались в душу дивной музыкой, наполняли ее силами, уверенностью, что отныне так будет всегда.
Хорошо!
Гатично, да?